Кошкино «СЧАСТЬЕ»

– Держи, ёханый бабай! Да не жалей ты пальчики. Ну! Лунку раздалбливай…Э-э-э…Лошара. Такую рыбу упустил…

Срыв первой серьезной поклевки за два крайних часа и оскорбления от товарищей по рыбалке стали последней каплей. Взяв ружьё, я решил поохотиться. Но, выйдя из палатки, сквозь тонкий брезент услышал:

– Подстрелит зайца. Видел, сколько следов по утренней пороше на лежку ведут?

– Да он в слона с пяти сантиметров не попадет…Лошара…Такая рыба ушла…

Над Салтаимом мело. Начиналась пурга, и чтобы по возвращении не получить убийственного «я же говорил…» было решено: «Докажу гадам!»

…Зимняя рыбалка отличается от летне-демисезонной тем, что при грамотном определении погоды, места, глубины и снасти адреналин зашкаливает. Иной раз леса не успевает натянуться – поклевка. За пару часов можно натягать более ведра. Но только тем специалистам, кто не просто соблюдает все составляющие успеха, а каким-то звериным инстинктом чувствует – «тут». Или – «на миллиметр глубже». Или – «на сантиметр левее». Общеизвестны случаи, когда вплоть до микрона новичком копировались наживка, глубина, удочка забрасывалась в «счастливую» лунку… Тишина. Приступал к делу спец – опять как на конвейере.

Я прекрасно понимал, что ребята взяли меня с собой из-за машины. Надеялся, что хоть по этой причине над новичком, надо мной, то есть, особо издеваться не станут. Фиг там. Около них стояли почти полные ведра, они потягивали водочку и оба два лениво отпускали в мою сторону мерзкие замечания. Типа, спину мне почеши, руки заняты, все равно ничего не делаешь.

Но что-то произошло. Вдруг на мою мормышку с периодичностью минут в десять стали кидаться какие-то монстры. После третьего обрыва (морда чудовищ просто не вписывалась в диаметр) я расширил лунку, сменил лесу на более толстую, вместо мормышки привязал блесну. «Товарищи» примолкли, нечеловеческим усилиями стараясь выглядеть равнодушными и не смотреть в мою сторону. Как бы между прочим и у себя поменяли лески, поставили блесны… Но когда здоровенная щука ушла прямо из моих рук, не выдержали.

– Вова, – заискивающе сказал один, – иди окуньков потягай. А я эту сволочь поймаю – тебе отдам?

– В самом деле, – сказал другой, – позволь, а мы тебе за это всю свою рыбу отдадим?

Сделка была так заманчива и товарищи так восхитительно унижались, что дальше ненавидеть их не было смысла…

А еще у меня была кошка. Которая жрала только свежую рыбу и много. Прикинув выгоду, с минуту, для виду посомневавшись, «нехотя» уступил.

…В течение следующего часа ребята выудили трех щук-близнецов сантиметров под семьдесят. Затем – как обрезало.

Пурга набирала обороты. Чтобы не застрять на моей старенькой «шестерке» в снежных заносах мы решили сворачивать удочки.

Появившись в дверях с почти полным мешком рыбы, я стал героем сразу для двух представителей семейства. Собственно кошки и жены. Для последней потому, что в кои веки, встречая меня с охоты или рыбалки, у нее не возникло подозрений.

Но любая дармовщинка, как водится, выходит боком. Обожравшись свеженинки, кошка заболела. Двуустки поселилась в ее печени плотнее, чем сказочные звери в «Теремке». И на лечение этой беспородной, но таки родной твари денег ушло мешка так три в рыбном эквиваленте. Самое же обидное заключалось в том, что ни мои добрые товарищи, ни их семьи, ни их кошки сами пойманную рыбу никогда не ели. А в благодарность за поездку всегда отдавали водителю.

Владимир Преображенский