Борис РОТБЕРГ: «У меня было голодное военное детство, с тех пор я ем все»

Бессменный директор Омского музыкального театра заменил хлеб на мацу, которую ему дарит бывший губернатор региона Леонид Полежаев.

…Кабинет Бориса Ротберга напоминает небольшой музей. Здесь все увешано афишами, картинами, грамотами, и уставлено необычными сувенирами. На столе – десяток самых настоящих  медалей. Среди них – участнику локальных войн в Чечне и на Северном Кавказе. Есть и от правительства Афганистана. В горячих точках владелец медалей побывал не раз вместе с театрами на гастролях.

Военная тема для Бориса Львовича – святое. У него самого было военное детство, а в 42-м погиб отец. В репертуаре музыкального театра уже есть спектакли о войне и могли  бы появиться еще, найдись под постановку средства, к примеру, от мецената.

– Борис Львович, вы родом из Харькова, расскажите о ваших любимых с детства блюдах.

– Да моя дорогая! Вам рассказать, чем меня кормили в Харькове после войны? Я же фашистов видел живых: и тех, кто нас гнал, и которых мы гнали.

В конце 1941 года, мы уехали из Харькова. Немцы буквально у нас «на плечах» были. Мы уезжали на последних машинах. Нас сажали в поезда, в теплушки. Ехали несколько суток, прямо в вагонах взрослые готовили что-то на керосинках.

Помню, как под Пензой нас бомбили, и мой дедушка накрывал меня своим телом. Отец погиб в 42-м под Нальчиком, так что дедушку называл папой.

Жили в Алма-Ате, вернулись, как только немцев выгнали из Харькова. Нас возвращали, потому что дядя был полковником СМЕРШа. Удивительная вещь, вот рассказываю, и ощущение, что это было будто вчера. Помню, как однажды потерял талоны на еду, когда пошел покупать хлеб. И как потом бабуля меня успокаивала.

Как бы тяжело ни было с продуктами, но сама пища была вкуснее, чем сегодня. Потому что продукты были настоящими. Даже шкурки от картошки были вкуснее, все было натуральное.  Вишню ели, ах, даже слюнки потекли! Еще ели буряки – свеклу. А кукуруза! Помню, по Харькову идешь, стоят лотки с кукурузой. Берешь ее, горячую, солью помажешь… 

– А сейчас что предпочитаете, может быть, какие-то национальные блюда?

– Жена моя, Нина Кирилловна, она у меня, кстати, русская, родом из Мурманска, великолепно готовит рыбу  и по-еврейски, и по-украински, и по-северному, великолепные форшмаки делает. Да она все вкусно готовит, и много. Когда за стол садимся, не знаешь, с чего начать. У нас дома и заготовки всякие из овощей и фруктов, выращенных на даче.

– Так вы еще и дачник?

– Когда-то я не хотел дачу, а в 1992 году знакомые уезжали в Германию на ПМЖ, купил у них полдома в Ачаире с участком. И знаете, влюбился в землю. Это удивительная вещь! Когда к земле прикоснешься, ее начинаешь любить. Обожаю лежать на земле, рвать что-нибудь и кушать. А как от земли пахнет! Не могу без деревни долго. 1-2 раза в неделю обязательно там бываю.

Знаете, я ем все! Когда человек говорит, что у него есть предпочтения, значит, плохую пищу он ест, значит, плохо ему готовят все остальное. Пища – она как жизнь. К чему в жизни может быть предпочтение? К жизни. Все! Так же и с пищей.

Люди, которым пришлось поголодать, все так к еде относятся. Те, кто прошел войну, или немецкую оккупацию, или побывал в лагерях.

У нас актер был, Борис Шевченко, царствие ему небесное, так он в детстве пережил блокаду Ленинграда. Когда Боря садился за стол, по нему чувствовалось, что к еде относится по-особому.

Как вообще можно хаять пищу? Мы же живем с ней. Я вот – всеядный.

– И свинину едите?

– Чтобы только евреи не слышали (смеется). Таки да! Кстати, в Израиле есть кошерная свинина. Ну люблю свинину, что я могу с этим поделать? А вон ту шапку мне Полежаев подарил,  а грамоту вон ту уже Назаров дал (Борис Львович параллельно общается с нашим фотокором Евгением Кармаевым).

– Поддерживаете отношения с Леонидом Константиновичем?

– Удивительно, что вы такие вопросы задаете! Я бы себя не уважал, если бы не поддерживал отношения с людьми, которые всегда были людьми, неважно, кем они работали – дворниками или губернаторами. Главное, что они – друзья.

– Вы с Полежаевым  друзья?

– Конечно! И сейчас дружим, прихожу к нему. Когда он был губернатором, я к нему не ходил, а дружить дружили. Книгу вот мне подарил недавно про кадетский корпус. Книжка изумительная: прекрасно написана и издана. Он мне и другие свои книги дарил, эта, кажется, третья.

Самое интересное, на каждый еврейский Новый год он дарит мне что-нибудь. А мацу посылает на наш большой религиозный праздник.

Сейчас, кстати, я вместо хлеба ем мацу. Хлеб такой невкусный стал! Вообще продукты стали хуже, даже в ресторанах не во всех можно хорошо поесть.

– А какие омские рестораны вам нравятся?

– «КолчакЪ» неплохой. Очень нравится «Сенкевич».  Как-то пошел в хохляцкий «Шинок»  – «трохэ нэ то». Красиво там, но «нэ мае» нашего блюда хохляцкого. «Варэники з вышней», написали. Взял и «шо»? Там такая же «вышня», как я китаец! Но красиво оформлено, персонал одет в национальные костюмы. Театрально так.

Жаль, что в Омске закрылся хороший китайский ресторан «Золотой дракон». Там была настоящая китайская кухня. Могу об этом судить, потому что с театром на гастролях мы два раза побывали в Поднебесной, и я полюбил китайскую кухню. Вообще, мне очень по вкусу восточные блюда, и узбекские, и казахские, и киргизские.

– Вы много поездили по миру. Что-то вас поразило, я про кулинарию?

– Да везде вкусно. В Китае все острое, а я люблю, живот пока принимает. В Польше, Германии – все нравится. Очень хорошая пища в Швейцарии. Был в гостях в швейцарской семье, в горах. Какое там вино! А мясо в настоящей жаровне!

О! Хотел одну вещь сказать. «Кто хочет, чтоб понравилось, тогда все понравится. А кто не хочет, ничего не понравится». Это мудрость такая. Человек должен хотеть сам. Человек приехал в другое государство его накормили чужой пищей, и он должен захотеть, чтобы эта пища ему понравилась. Также как актеру должна понравиться любая роль. Если не понравится – он уже не актер. Актер должен влюбиться в роль. Не влюбится – будет плохо.

– Как вы завтракаете?

– Утром одно из двух: или завтракаю или нет. Иногда чай с булочками пью. Очень полюбил в последнее время на завтрак творог со сметаной. Хорошо и для здоровья, и для желудка.  А днем питаюсь в театральной столовой. У нас своя великолепная столовая! Аж 50-70 рублей за полный обед. У нас тут все и обедают, и ужинают. Столовая на самоокупаемости, бюджетные деньги туда не идут.

– У вас труппа стабильная?

Слово «труппа» не люблю, в музыкальном театре – коллектив. Понятие «труппа» больше подходит для частного театра. У нас театр государственный. Коллектив в принципе стабильный. Если артист покинул театр – это нормальное явление. Артист балета должен ездить. Артист оркестра может сидеть на месте. Чем больше будет ездить балетный, тем больше у него мозги будут работать, тем лучше он будет понимать режиссера.

Артист должен жить творческой жизнью. Если он сидит долго на месте, то начинает обрастать внутренним состоянием.

– Это как?

– Это когда теряется его индивидуальность, он становится однотипным. Это, конечно, касается далеко не всех. Но, к сожалению, сегодня артисты мало двигаются по стране.

Если раньше артист приезжал в театр, ему давали квартиру. В «дореволюционное» время, а я считаю, что в 1991 году произошла именно революция, театру в год давали 2-4 квартиры. Это были театральные квартиры, и в них жили актеры. Сейчас актер не может купить квартиру. Покупают, но единицы. Мы снимаем больше 50 квартир. Помогает бюджет, половину оплачивает, остальное из своих денег. Что очень тяжело для театра.  

– Театру не удается заработать много денег?

– В России стали открывать много театров в маленьких городках и гордиться этим. Но они же влачат жалкое существование, малый город не может ежедневно обеспечивать загруженность театра. Вот раньше театры из больших городов ездили на гастроли. Куда мы только не выезжали!  Мы и сейчас две недели в году обязательно гастролируем в отдаленных  деревнях. Это еще Леонид Константинович одобрил, а Виктор Иванович продолжает поддерживать. Мы получаем за это деньги и ездим в глухие места. Но это все – крохи. Сегодня вернули бы то, что было, театр мог бы зарабатывать на гастролях.

Ну, а сейчас в городе с населением в 500 тысяч человек открывают оперу. Театр что, будет зарабатывать? Нет!

У нас, кстати, идут очень хорошие оперы, балеты, мюзиклы.

Кстати, в СССР зарабатывали эстрада и кино. А театры, так же как поэты, писатели, художники, призваны заниматься духовным воспитанием. А что изменилось? Да ничего.

– Второй год в регионе новая команда властей всех уровней. Отношения складываются?

– Когда-то один умный человек сказал: надо уметь строить взаимоотношения с властью. Новый губернатор хорошо относится к искусству, мэр у нас отличный, знаю его давно, пока он учится, опыта набирается. Нормальные человеческие отношения со всеми есть.

– Недавно с ТЮЗе случился скандал… (Мой визави не дает мне закончить вопрос).

– Я знал, что вы этот вопрос зададите! Я не уважаю тех директоров, которые обсуждают своих коллег! Я о коллегах никогда ничего не говорю! Что и как они решают – это их внутренние проблемы. Я морально не имею право говорить что-то. Каждый директор руководствуется своими мозгами.

– Вообще-то я хотела поинтересоваться, ваш театр ведь тоже нуждается в хорошем ремонте?

– Ничего подобного! Капитальный ремонт нам не нужен, потому что каждый год мы производим ремонт локальный. Нам дают деньги каждый год. Если театр встанет на большой капитальный ремонт,  то придется надолго  закрываться. А надо делать ремонты по чуть-чуть. На протяжении восемнадцати  лет мы именно этим и занимаемся. Крыша, сцена, звук, свет, «пожарка» – все это новое. Сейчас вот идет реконструкция паркета на сумму 1,6 миллиона рублей. Мы его циклюем, покрываем лаком в несколько слоев, частично идет замена покрытия.

– В театрах страны повсеместно вводится контрактная система. А как у вас?

– У нас в театре эта система действует с 1993 года. Со всеми работниками театра контракт заключается на год. И никаких проблем не возникает. Я это придумал в 1979 году, еще  в Барнауле.

Контрактная система, кстати, действовала в императорских театрах. Это нормально. Нормально, если артисту платят за отработанные спектакли, за сложность партии. Сегодня мы добавляем к окладу за звание, за стаж. Актеры получают не «ах!». Но и не «ох…».

Все ушли в отпуск с деньгами. Никаких жалоб, половина поехала отдыхать за границу, значит, было на что. У многих машины есть. Некоторые купили квартиры в ипотеку.

К сожалению, в российском искусстве театральные актеры никогда богато не жили. А еще раньше, императорские театры поддерживались меценатами.

Я к меценатам не обращаюсь. К Морозову никто не обращался. Он сам деньги приносил. А мне если кто-то деньги принесет: «На, поставь спектакль на определенную тему», – так я еще подумаю, соглашаться  или нет.

– А что бы вы поставили?

– С удовольствием поставил бы спектакль на военную тему. Классику, Островского или Толстого, поставил бы.

Мы государственный театр, и этим все сказано. Мы должны поддерживать государство – это мое убеждение.

– Борис Львович, а сами умеете готовить? Поделитесь рецептом.

– Любой мужчина, если он мужчина, должен уметь делать все, в том числе, и готовить. Я умею готовить и рыбу по-еврейски, и форшмаки. Многих научил, как это делается

Берется крупная щука, от нее отделяется кожа – «чулком». Мякоть пропускается через мясорубку вместе с другими маленькими рыбками, например, с окунями. В фарш добавляются специи, после чего им набивается «чулок». Фаршированная щука закладывается в большую кастрюлю, заливается водой, сюда же крошится картошечка, морковочка, свеколочка, лучок. Все это 5 часов томится на плите и тогда косточки становятся мягкими. Потом юшка с овощами отливается. Рыба подается в холодном виде, супчик в горячем.

– Спасибо, Борис Львович. Скоро – новый театральный сезон, на что посоветуете сходить?

– 67-й театральный сезон открывается 18 октября премьерным спектаклем «Омский пленник».

Это опера на стихи Леонида Мартынова, она про историю нашего города и посвящена 300-летию Омска. Еще два премьерных спектакля – мюзикл-буфф «Золотой теленок» (работа посвящена 100-летию композитора Тихона  Хренникова)  и вокально-хореографическая фантазия «Светлая грусть» на музыку поэмы Гаврилина «Военные письма». Обязательно приходите!

Беседовала Ольга Ложникова

Фото Евгения Кармаева.