Стороженко позавтракал с «Омск-Информом»

Министр здравоохранения Андрей Стороженко рассказал, сколько получают врачи и какие дорогостоящие операции можно сделать по ОМС. Также за завтраком с обозревателем РИА «Омск-Информ» – рецепт здоровья от главного врача Омской области.

– Андрей Евгеньевич, наш традиционный вопрос: какого вы придерживаетесь режима питания, учитывая, что вы не просто врач, а главный, кто в регионе отвечает за здоровье жителей региона?

 – Утром ем совсем немного, из дома выезжаю рано, без пятнадцати семь утра я уже в своем кабинете. Это нормальный график.

Потом ем, как получится. Ну, а вечером ужинаю. Это неправильно. Мой совет всем – есть несколько раз в день. В обязательном порядке: завтрак, обед, полдник, ужин, горячее и жидкое. Для того, чтобы беречь себя и свой желудок.

– Какие блюда вами любимы с детства?

– Да все, что ели мы все: пельмени, голубцы… Моя мама до сих пор печет очень вкусные булочки с корицей.

– Что сами умеете готовить?

– Мясо, шашлык, что-нибудь на гриле, ну еще яичницу.

– Шашлык и гриль, очевидно, на даче?

– Дачи нет, есть огород с садом, а дома там нет.

– Ваши мужские увлечения – охота и рыбалка, какие трофеи удавалось добывать, что любите готовить на природе?

– Охочусь всегда с разрешением на оружие, с путевками, с документами на резиновую лодку. Что касается трофеев, максимально на кого охочусь, это утка.

– А медведь или африканское сафари?

– Да вы что? Их же жалко! Посмотрел медведя в новосибирском зоопарке, нашего, бурого. Это огромный страшный зверь. Позвонил другу и сказал: никогда не ходи охотиться на медведя.

– С кем охотитесь?

– Со своими друзьями, которые с детства. Мы очень давно дружим, в компании есть и врачи, вместе урологами работали.

– Что запомнилось из зарубежных поездок в плане кухни, общепита?

– По миру я поездил очень мало. Был давно в Финляндии и Швеции, с нашей делегацией на учебе в компании Siemens. Тогда я тогда работал главврачом детской больницы №3. Еще был в Италии. Да, там все интересно.

– Где закупаетесь продуктами?

– Я этим не занимаюсь. Мне повезло с моими женщинами: мамой и женой. Они очень хорошо готовят и продукты покупают сами.

– В какие омские рестораны ходите?

– Мне нравится «Сенкевич», еще «Соленый и Зефир» – там спокойно и демократично.

– Как вы относитесь к бывшим когда-то диетическим столовым. Их почему-то позакрывали…

– Столовых, наоборот, много открываться стало. И там есть диетические блюда. Это нормально. Люди больше обращают внимание на свое здоровье. Столовые, это же лучше, чем заведения фаст-фуда.

– Во многих точках общепита – антисанитария. По ощущениям журналистов, работающих в проекте «Еда в Омске», Роспотребнадзор ослабил свои функции. Это как-то сказывается на статистике по инфекционным заболеваниям?

– Роспотребнадзор могу только похвалить. Там работают хорошие профессионалы. С ними, что называется, не договориться. И это хорошо. Так как, что касается реанимации, детства-материнства, с этими позициями вообще не шутят.

– Что происходит с койко-местами: их количество сокращается, идет тенденция держать людей в стационаре как можно меньше времени?

– Койко-места не сокращаются. Но оптимизация необходима. Потому что, в моем понимании, сокращаться нужно, если где-то принимают по 6 родов в месяц. Лучше сконцентрировать. Забирать женщин в межрайонные центры, где они могли бы побыть до и после родов в пансионате. Мы к этому придем, но нужны либо хорошие дороги, либо вертолеты.

В стационаре человек находится столько, сколько положено. Но если пациент не успел выздороветь в отведенный срок, то его, конечно же, никто домой не отправит.

– Ходят слухи, что поликлиника рядом с Клиническим диагностическим центром и стационар МЗОО (в районе парка Победы), где сейчас обслуживаются наряду с чиновниками простые пенсионеры, скоро станут для последних не доступными. Что происходит с этими медучреждениями?

– Писали, что мы продаем эти лечебные учреждения, что люди там пострадали, а особенно пенсионеры. Это не так. Никого никуда не выгнали, там объединили больницы – диагностического центра и минздрава, сделали одну хорошую больницу. 

– На каком уровне в региональном здравоохранении укомплектованность кадрами?

– В прошлом году в отрасль влилось чуть больше 400 молодых специалистов, в этом году – 621 человек. Если все они останутся, то укомплектованность кадрами будет на  уровне 68 процентов. 

К сожалению, не все выпускники ОмГМА идут работать по специальности, не знаю, куда уходит молодежь, ощущение, что куда-то «растворяется».

Недостаток кадров отчасти компенсируется тем, что внедряются новые технологии. Омская область в лидерах среди регионов России по количеству электронных записей на прием к врачам. С начала года – более 1,7 млн записей. Это стало возможным благодаря тому, что более тысячи нетбуков установлены в ФАПах. Мы уже пришли к тому, чтобы перейти на выписку электронного листка нетрудоспособности.

– В медицину, видимо, не идут из-за невысоких зарплат?

– Когда мне говорят, что у врача зарплата 5-6 тысяч, то я зову  руководителя медучреждения и спрашиваю с него, потому что реально сегодня он может платить нормальные деньги. В среднем врач в нашем регионе зарабатывает 34 тысячи рублей, в прошлом году было 28 тысяч.

Да, есть жалобы, и мы с ними разбираемся. Проверки пройдут в Муромцево, Саргатке, Нововаршавке, Оконешниково, Усть-Ишиме и Тевризе. А потом на общем совещании с главврачами центральных районных больниц будем этот вопрос обсуждать открыто.

От главного врача сегодня очень многое зависит.

– Вы за год скольких главных поменяли?

– Немного. Но в некоторые ключевые больницы пришли новые руководители: в БСМП №1, ГКБ №1 (многопрофильная на Левобережье), онкодиспансер, детскую больницу №3.

– Как, кстати, с ремонтом в детской больнице №3?

– Готовность инфекционного отделения – более 90 процентов. Там сделали шикарнейшие боксы. Пятиэтажный корпус до конца года отремонтируем.

– Почти год назад на своей первой пресс-конференции в качестве министра здравоохранения вы сказали, что в Омске увеличится парк машин скорой медицинской помощи. Многие жалуются, что скорую приходится ждать по несколько часов. Такое было сложно себе представить еще недавно. Сколько максимально времени должно уходить от момента вызова до приезда врачей?

– Если к кому-то долго ехала скорая помощь, это единичные случаи. В среднем время доезда – чуть больше 20 минут. Если год назад изношенность автопарка была 90 процентов, то сейчас ситуация изменилась, мы купили 50 новых машин. Сегодня на линию выходит 90 бригад, в идеале их должно быть 105. Есть машины, но нет врачей. Зарплату врачам мы подняли на 40 процентов. Но все равно людей не хватает. Это очень тяжелая работа. На зарплату работников автобазы в этом году выделили 35 млн рублей.

Ввели дополнительного диспетчера. Врача садим на телефон, чтобы он давал консультации по телефону, например, когда вызов не экстренный. Мы оснастили все скорые системой ГЛОНАСС, чтобы видеть местонахождение машин.

По «Полесью» скорая помощь отработала просто великолепно. 21 бригада спасала пострадавших в кораблекрушении, но в городе время доезда не увеличилось.

– Медицине часто достается от СМИ. Может быть, это из-за того, что вы сами неохотно идете на контакт с журналистами?

– Это не так, мы открыты. Я всегда говорю журналистам, вы пишите то, что считаете нужным, плохо – напишите, только дайте мне рядом высказаться.

К вопросу о том, почему молодежь не идет в медицину. Мы должны рассказывать, что доктор хороший. Повышать престиж профессии. А у нас как? Сообщение про какой-нибудь криминал и рядом картинка: скорая помощь, красный крест. Это неправильно. Ведь СМИ – это даже не четвертая, а первая власть, на вас ориентируются.

– Был случай весной, когда в сельской больнице мужчина не получил медицинскую помощь и умер от инфаркта…

– На самом деле он получил помощь, с этим случаем разбирались. Но надо понимать, что смертность от сердечно-сосудистых заболеваний на первом месте во всем мире, а не только у нас в стране.

Владимир Владимирович Путин об этом, кстати, говорил. В Омске организовано несколько сосудистых центров. Региональный расположен на базе Областной клинической больницы. Сегодня в обязательном порядке тромболитические препараты вводятся на уровне скорой помощи, когда пациента везут в больницу с острым инфарктом. В сосудистом центре проводится ангиография. Если есть показания, проводится стентирование.

– Это же очень дорогостоящая операция. Неужели за счет ОМС?

– Именно в рамках ОМС! За год таких операций проведено более двухсот. Подключили «частника», «Евромед», пошли на это, потому что там очень хорошая аппаратура. Меня, кстати, за это ругали.

– А в региональный сосудистый центр как можно попасть?

– Сегодня туда по показаниям может попасть любой. Возвращаем назад к жизни кардиодиспансер на Лермонтова. Пока он в «убитом» состоянии. Проговорили с Виктором Ивановичем Назаровым, – более 30 миллионов выделено на ремонт. И он уже идет полным ходом.

Еще один сосудистый центр находится в БСМП №1, туда мы поставили новый ангиограф. Такую же технику ждут МСЧ №9.

– Какие еще клиники, кроме «Евромеда» работают по программе ОМС?

– Больница РЖД, сколиоз-диагностика, Вест-фарма. С 2014 года подключатся еще ряд фирм.

– В омской медицине в этом году (а он идет к завершению) были какие-то «прорывные» вещи, яркие факты: супероперации, внедрение новых технологий. Что бы вы особо выделили?

– Я бы назвал стентирование, это настоящий прорыв, ведь по сути «инфарктник» становится здоровым человеком, а не инвалидом. Ну и пересадка почки, этим занимается ГКБ №1.  Проводится очень много эндоскопических операций. Например, в онкодиспансере операции на почках делаются при помощи эндоскопа. Резекция почки проводится щадящим образом, часть органа сохраняется.

Кстати, наш онкодиспансер плотно сотрудничает со Страсбургом. Французские онкологи приезжают в Омск, проводят показательные операции. А врач с мировым именем Жильбер Массард получил Госпремию России за пересадку легких. У нас даже есть российско-французское общество врачей-онкологов.

– А французам это зачем?

– Они другие люди, они любят учить, показывать. И это здорово! Жильбер должен приехать в Омск в ноябре, он привезет с собой несколько высококлассных специалистов. В прошлый раз он привозил радиолога, который считается звездой мирового уровня в онкологии.

– Вернемся к теме еды. В больницах сейчас как кормят?

– Нормально кормят. Вышел новый закон о питании в больницах. Не мы этот норматив придумали. В больницах есть диетврачи, диетсестры. Есть нумерация диет-столов. Больше 30 миллионов рублей в год в городские клиники идет на питание.

– Если вдруг (не дай Бог!) министр заболел, то лечится сам,  вызывает участкового,  едет в какую-то больницу. Какую?

– Да не будет министр отвечать на этот вопрос! Мне в свое время мэр подобный вопрос задавал.

Ну, я сказал, что лечился там-то. Он спрашивает, а почему не здесь? Что здесь плохо?

Да не плохо! Просто я иду не в конкретную больницу, а к конкретному доктору, которому я доверяю. Я зубы лечу у одного специалиста, потому что мне у него в кресле не страшно, а к другим я боюсь заходить, хотя сейчас уровень медицины, анестетиков такой, что бояться идти к зубному – глупо. Но это психология. Почему свой доктор? Ведь пациенты нам все рассказывают, почти как священнику. Поэтому своим становится тот доктор, которому доверяешь.

– Андрей Евгеньевич, каков ваш «золотой» рецепт здоровья: что есть, пить, чтобы долго жить?

– Нервничать поменьше. И побольше ходить пешком. У меня ходить пешком получается, в течение дня я служебной машиной почти не пользуюсь, а вот не нервничать, увы, не получается.

Беседовала Ольга Ложникова