По каким правилам омские крестьяне будут забивать скот осенью?

Уже сегодня мясо из сел Омской области тоннами скупают предприниматели из Москвы, Питера и Барнаула. А на рынках Омска все меньше деревенского мяса.

Безусловно, вступивший в действие технический регламент Таможенного союза по торговле мясной продукцией, совпавший с эмбарго на продукты питания, объявленным Россией ряду зарубежных стран, делает проблему обеспечения населения мясом еще более тревожной. Впрочем, проблема эта вылезла наружу еще задолго до «нашего ответа Чемберлену».

Три с половиной месяца прошло с момента вступления техрегламента, запретившего в селе подворный забой сельхозживотных. Тогда, напомним, все, кто так или иначе связан с производством и реализацией мяса крестьянских хозяйств, дважды выходили на публичные акции, стараясь привлечь внимание, прежде всего, областной власти.

Это ведь и она в том числе создала в обществе напряжение. Этот самый техрегламент разрешил с 1 мая 2014 года забой скота только на официальных убойных пунктах. Причем решение данное приняли еще в 2011 году. Спрашивается, что делали региональные чиновники эти три года? Ведь знали, что понадобятся убойные площадки? Знали. Но ничего не строили. Потому что у нас чиновники так далеко заглядывать не приучены.

Сегодня даже должностные лица признают, ситуацию просто «проспали». Но тогда они и должны взять на себя ответственность за возникшие проблемы. А проблемы возникли. И, как всегда, конечно, не у того, кто виноват – у фермеров и в личных подсобных хозяйствах, выращивающих живность и обеспечивающих горожан свежим мясом.

Итак, убойные пункты. По информации и.о. начальника Главного управления ветеринарии Владимира Плащенко, на территории Омской области существуют семь мясокомбинатов и 43 пункта по убою животных. Вроде бы и неплохо. Однако не все так и замечательно: эти площадки разбросаны по районам неравномерно, часто значительно удалены от непосредственного производителя, что ведет к его дополнительным издержкам. А еще в семи районах убойных пунктов вообще нет. Где крестьянину забить свинью, если техрегламент во дворе резать ее запрещает, а убойной площадки вообще нет?

Но это один вопрос, за решение которого чиновники судорожно схватились. Но ведь есть и другой, гораздо более сложный: какая умная голова в этом Таможенном союзе решила забой дворовой живности централизовать? Ладно, для крупных фермеров это хороший вариант. Но почему не спросили и под одну гребенку загребли и тех самых малых сельских предпринимателей, которые поголовно против этих убойных пунктов, потому что таким образом их деятельность становится практически невозможной? И почему апрельско-майские выступления сельских товаропроизводителей и продавцов мяса, по большому счету, не заставили начальников всех уровней искать ответы на эти вопросы?

А крестьяне действительно против. Потому что на убойную площадку скотину нужно доставлять, там за разделку – платить, причем на очень невыгодных условиях. А в итоге эти убойные пункты способствуют лишь повышению цен на мясо.

– Спросите у тех, кто мясо везет на «убойку», – возмущается заготовитель и одновременно продавец мяса Татьяна Томчак. – Крестьянину предлагают весь так называемый ливер и голову оставить. Иначе будешь за них дополнительно платить. Вот многие мясо на убойном пункте и оставляют, в город не везут. К тому же на убойном пункте животных бьют током, от этого мясо теряет в качестве.

Потом уже я спросил Владимира Плащенко, какое мясо предпочел бы купить он: с убойного пункта или с крестьянского двора? И Плащенко не раздумывал: конечно, второе.

Кстати, мясная тема при любом обсуждении не обходится без ссылок на перекупщиков. Это, мол, они накручивают цены. Но так ли это? Эти перекупы скорее заготовители. Точно такие же, какими была в свое время потребкооперация, являвшаяся посредником между рынком и тем крестьянином, который не желает сам стоять за прилавком. Сегодня с той же Татьяной Томчак напрямую связываются крестьянские хозяйства из Саргатки, Тюкалинска, Большеречья и просят приехать и забрать мясо. Благодаря ей мясо попадает на прилавки областного центра. Так перекупщик или все же заготовитель? Впрочем, это просто небольшая ремарка к теме. Пойдем дальше.

И еще и.о. начальника Главного управления ветеринарии в курсе, что убойные пункты, благодаря техрегламенту, стали бизнесом. А бизнес – это что?  Это выгода: где больше дают – туда и взгляд. Время, прошедшее с мая, показало, что убойные площадки быстро уловили нюансы и все больше становятся коммерческими базами: практически весь забой с крестьянских подворий они отправляют в другие регионы, где за мясо платят больше.

– В Исилькуле, например, у всех боен толпятся фуры из Москвы, Питера, Барнаула, сама видела, – подтверждает Татьяна Томчак, которая как заготовитель много ездит по районам.

Это подтверждают и официальные цифры. В прошлом году с территории Омской области вывезли более пяти тысяч тонн говядины. А в этом только за полгода уже ушло десять  тысяч.

И это ни для кого не секрет. Как, думаю, не секрет для регионального Минсельхозпрода и то, что на рынках города процентов на 60 сократился объем мяса из крестьянских хозяйств. А мы трубим про импортозамещение. Чем, если и дальше так пойдет, замещать будем?

Да, сегодня мясные прилавки не пустуют, бреши заполняет промзабой с «Омского бекона» и других предприятий. Надо ли говорить о разнице? Достаточно посмотреть, куда в первую очередь направляются покупатели по субботам, когда на рынках проходят губернские ярмарки. Конечно, к парному мясу из личных подсобных хозяйств.

– Свинина промышленного забоя к тому же и дороже деревенской, – подтверждает Татьяна Томчак. – А деревенская: сегодня есть, завтра – нет. Предприниматели-то многие перестали возить – невыгодно. Вот и приходится брать «промку», чтобы хоть чем-то торговать.

Одна из тех, кто и сегодня торгует мясом с личного подсобного хозяйства, – Татьяна Спиркина. В селе Лузино Омского района их семья держит гусей, уток, кур. И свиней, порядка ста голов. Вот уже пятнадцать лет Татьяна по субботам приезжает на Центральный рынок Омска и продает свинину. Разбирают быстро.

– Сейчас меня не заставляют везти свиней на бойню, – рассказывает Татьяна. – И это облегчает мне жизнь. Тем более что контроль за качеством ветеринарная служба осуществляет. Люди хотят мясо крестьянского забоя, и они его получают. Ну, представьте, например, как я одну свинью на скотобойню погоню за 20 километров? И чем тогда мое мясо будет отличаться от беконовского?

Татьяна Спиркина считает, что непродуманным техрегламентом людей крепко напугали. Не желая возить животных на убойные площадки, многие скотину повырезали. И поголовье в деревнях сократилось, что бы там не рапортовали чиновники Минсельхоза.

– Мяса на рынке стало меньше, – подтверждает она. – Еще недавно со свежим мясом тут стояло человек пятнадцать. А сейчас, посмотрите, всего семеро. И если нас все же заставят забивать на бойнях, всю скотину пустим под нож. Кто будет у нас покупать, если мясо не будет отличаться от промзабоя?

А еще Татьяна предполагает, что в самом крайнем случае за свежим мясом люди приедут к ней и во двор. Мы хотим, чтоб она торговала из-под полы? Не хотим, но все делаем для этого. Между прочим, семья Спиркиных все свое поголовье КРС ликвидировала. Потому что стало невыгодно: «Сена не достать, полей для выгула мало, пасти некому». И что там у нас в области реально с численностью КРС?

И вот теперь главный вопрос: как же на самом деле обстоят дела с обязаловкой вести забой животных только на специальных площадках и запретом это делать на подворье?

Складывается впечатление, что власть по этому вопросу просто не имеет никакого решения. Настоять на обязательности убойных пунктов мешает их отсутствие, недовольство крестьян и неминуемое поэтому снижение объемов мяса на прилавках. А отменить решение, записанное в техрегламенте, или переиграть его ни у кого не хватает смелости.

Вот на свой страх и риск принципиальный вопрос увели в разряд непринципиальных. И все ждут, что из этого выйдет. А мясо за эти прошедшие три с половиной месяца подорожало незначительно. Но, скорее всего, потому как раз, что убойные пункты для крестьян подвисли в воздухе и обвала мяса на рынках не произошло.

Причем, похоже, не знают, что делать, все. Вот, например, что отписал в Омск инициативной группе производителей и продавцов мяса на их запрос заместитель директора департамента Минсельхоза РФ В. Азаров: «…На мясную продукцию непромышленного изготовления требования к продуктам убоя и процессам их производства, установленные в техрегламенте, не распространяются». Выходит, на убойный пункт возить хрюшку необязательно? Что, четвертый пункт техрегламента отменили?  Не отменили вроде…

Еще более туманно выразился член коллегии (министр) по вопросам технического регулирования евразийской экономической комиссии В. Корешков: «Техрегламент не распространяется на оборот мясной продукции». А в оборот входит реализация? Не пояснил член коллегии (министр). Вот и думай сиди, как хочешь. Примерно в том же ключе высказался и член Совета Федерации С. Лисовский.

Потому в Омской области, похоже, и решили резких движений не делать и пока не загонять крестьян в рамки убойных пунктов. Лучше подождать, что решат наверху.

А пока они все ждут, Татьяна Спиркина работает и обеспечивает горожан свежим мясом. Правда, считает, что сидит на пороховой бочке, и не знает, что будет завтра.

Интересно, кто-нибудь вообще знает?

Сергей Комаровских